Легенда о Тюве (с.Богородск)

 

Когда-то очень давно люди охотились семьями. После уборки хлеба промышляли белку на ближних угодьях, а затем уходили и дальше. Надолго. Жили в лесных избушках, домой же возвращались спустя один-два месяца. Мужики иногда и жен с собой брали.
Вот у одной такой пары путики были в верховьях реки Пугдым, еще выше избушки Тюве. Пока река не замерз­ла, стали они подниматься на лодках на свои угодья. Взяли с собой соль, сухари: мол, остальную пищу в лесу най­дем. Ружье с собой, значит, всегда можно что-нибудь на ужин подстрелить. Тогда в лесу дичи еще много было. Это сейчас, если с собой полный мешок еды не возьмешь, то с голоду ноги протянешь. Ничего нет. Звери и птицы отошли куда-то. Может, и исчезать все стало оттого, что Парму испоганили.

Тот день для супругов был несчастливым. Долго еще надо подниматься по Пугдыму, но ни птицу, ни зайца не удалось поймать. К вечеру добрались до избушки Тюве. Надеялись, что охотник их накормит. Но в избушке ни­кого не оказалось. Спать на голодный желудок, конечно, тяжело. Зашли в ледник и взяли мяса. Зажгли костер, котелок повесили, мясо положили вариться. Но час про­ходит, другой, а мясо не становится мягче. Все еще такое, каким в котел положили. Ближе к ночи со своего путика вернулся Тюве. Муж с женой на колени перед ним рух­нули. Знают, что тун может за мясо их наказать.

Тюве, прости нас. Мясо твое взяли. Вот, целый ве­чер его варим, а оно никак не сварится.
Конечно, тяжело голодать,- отвечает охотник.- Но если уж меня дома нет, то, прежде чем взять, надо было хотя бы громко спросить: «Можно ли, Тюве, нам твое мясо взять?».
Только он это сказал, попробовали, а мясо уже сварилось.

Вот такая легенда о том, что у людей нельзя ничего трогать. Наказать могут. Как? А это уже другая история.

Один охотник оказался вороватым. Вытащил из сил­ка Тюве птицу и взял себе. Заметил это тун. Встретил в лесу. Не стал он ничего особенного с ним делать. Только выстрелил деревянной пулей из своего ружья: «Будешь за этой пулей гоняться. Она тебе покажет дорогу». А пуля была из осины, которая считается у Коми нечистым дере­вом. Говорят, лешего на ней когда-то повесили. Вот вор и стал за пулей бегать. Бегает, пока пуля снова не приведет его к Тюве. И так много раз. Сколько он по лесу ни ходит, пуля все равно к колдуну его ведет. Так и не смог из леса выйти. Воровство - это ведь такой грех, что ничем за него невозможно расплатиться.

В старину за кражу сильно наказывали. Это действи­тельно было большим грехом. Поэтому и не было «длинноруких» в деревне, и замков никогда не знали. Если кто-то в лесу украдет из силка или капкана, то ловили такого человека. В рукава рубахи или кафтана со стороны спины просовывали длинную жердь, чтобы из обоих рукавов прилично торчала. И отпускали. Жердь вытащить было невозможно. А из лесу выйти тяжело. Попробуй пройти сквозь густую чащу с длинной жердью. Сильно не походишь. Если все же удавалось выйти, то чтобы Бога отблагодарить, а нет, то никто и не освобождал. Так в лесу и оставался.

Но вернемся к Тюве. Кто он и откуда? Местный он или же откуда-то пришел? Точно невозможно сказать. По одной легенде, он откуда-то со стороны на Вишеру пришел. Рассказывают, что поднимаясь на лодке, Тюве добрался до Герд чой (Красной горы). Это между Сторожевском и Большелугом, как раз примерно на полпути. Добрался Тюве и сказал там. Все зло пусть здесь останется!

Связывают эти слова с крысами. На Вишере их нет. Кто знает, что им здесь не по нраву. Те, кто с грузовыми баржами поднимаются вверх, говорят, что, как только они приближаются к Красной горе, все крысы прыгают в воду, доплывают до берега и возвращаются в Сторожевск. Дальше почему-то не поднимаются. Это и связывают со словами Тюве.

Многое еще люди говорят о вещих словах и предсказа­ниях охотника-колдуна. Можно долго рассказывать о его умной собаке Бадзе. Или о спорах Тюве с колдуньей Наста-Мати, Можете верить, можете и не верить. Но вот что удивляет. Есть в Большелуге низина за Тимофеевой паш­ней (Тима му горув). Это возле Вишеры, на возвышеннос­ти, широкое поле. В детстве я слышал, что Тюве как-то сказал, будто под Тимофеевой пашней будет стоять не­большой домик. А потом на его месте построят большое здание, которое сгорит. После этого здесь поднимется боль­шой трехэтажный каменный дом. Маленький домик уже не помню. А в большой деревянной школе сам учился. Только не сгорела она. Разобрали. А рядом подняли трехэтажное кирпичное здание новой школы. Сбылись слова Тюве. И не только эти. Многое точно предсказал Тюве. И о войнах говорил. О падении с неба железного града и огненного града. Как раз две войны в этом веке было. Одна другой тяжелее и хуже.

Мой дядя Семен рассказывал, что когда-то давно в селе Богородск жил очень сильный человек. Звали его Тюве. Жил он в шестидесяти километрах по Вишере выше Богородской церкви, один. И сейчас еще люди знают то место, где стоял его дом. Он, говорят, знал все. Таким же тэдысем-ведуном слыл Панько из Небдино. Как-то Тюве поднимался по Вычегде на лодке. А Панько в это время во дворе пиво варил. Увидели друг друга два ве­дуна и решили выяснить, кто из них сильнее в колдов­стве. Тюве посмотрел на Панько и сказал по-русски: «У Панько сусло стой!» И пиво перестало течь. Панько ра­зозлился и сказал: «У Панько коли сусло стой, то и ваша лодка стой!» И Тюве целый день мучался, а лодка с мес­та не сдвинулась. И стал умолять Панько: «Отпусти меня, пожалуйста. Ты, оказывается, больше меня знаешь.

В крещенскую ночь у Сюзяибского жителя Вась Опоня Микушева из конюшни конь пропал. Долго искал Вась Опонь. Доходил до Нившеры, поднимался в Лымву, Большелуг и Джиян обошел. По Вычегде до Подъельска поднимался и до Небдино спускался. Но коня нигде не на-шел. Горюет Вась Опонь: без коня не вспашешь, не посеешь, лес не заготовишь. Заработков не будет. Горевал, горевал и надумал к Тюве обратиться. Дошел до Пугдыма. Так, мол, и так, Григорий Петрович, конь пропал, и не находится никак. Не поможешь ли? «Помогу». Потом вышел Тюве в конюшню. Причесал, похлопал легонько своего коня. В ухо что-то пошептал. Зашел и сказал: «Твой конь в Важкурье у сына одноглазого Педэра». Вась Опонь и спустился в Важкурью. Возле печки одноглазый Педэр Гудырев сидит. Вспомнил Вась Опонь сказанное Тюве. Как только сказал, конь в конюшне заржал. В Сюзяиб Вась Опонь на своем коне уже поехал.

Много раз Богородские церковники просили Тюве принести печеного хлеба и ржаной муки. А Тюве будто и не слышит о приношении. Потом стали стыдить на службах. Богу, мол, хлеб приносят, не нам. С грешной душой, мол, перед Богом предстанешь. В котле со смолой вариться будешь. Тюве разозлился и сказал: «Сами хлеб едите, а на Бога все сваливаете. Сами в ад и попадете!» Потом долго спорили церковники с Тюве. Но церковников не переспоришь. И Тюве сказал: «Сам я к Богу поднимусь и расскажу, как вы живете-поживаете». Сказано, сделано. Сначала святому Петру-Павлу все рассказал, а он уже Богу. «Пусть, мол, сам зайдет и расскажет»,- приказал Бог. И рассказал Тюве: «Церковники тебя обманывают. Живут - меры не знают: едят, пьют, что душе угодно. Золото, серебро, деньги и другое богатство копят-собирают. Милостыни не дают. Амбары хлебом переполнены, а еще просят. Богу, мол, тебе то есть. Человека в рваной одежде не оденут, а сами на одежду ткани, на шубы - овец просят. За отпевание покойного корову берут». Бог ему и ответил: «Сейчас, Тюве, спустись на землю и скажи церковникам, что их в рай не пущу. Петру-Павлу сейчас же прикажу все двери запереть-закрыть. Если так дальше они будут жить, люди от меня - Бога - отдалятся. А потом и Антихрист придет и церкви закроет». Точно так и передал Тюве Богородским церковникам. И люди действительно отвернулись от Бога и от церкви. Закрыли церкви в Богородске, Нившере, Большелуге. Везде. Рассказанное Тюве сбылось.

Тюве жил в Богородске, но не в самом селе, а в стороне. Жена была, но детей так и не завели. Тюве был ведуном. Всю нынешнюю жизнь предсказывал. Будет, говорил, жизнь хорошая и плохая. Хорошая в том смысле, что человеку меньше работать придется. Вместо него железные лошади будут пахать. По небесам будут железные птицы летать. Из дома в дом паутина протянется, по ней свет пойдет, и голоса друг друга можно будет близко услышать. А плохое будет то, что даже в своих сенях людей убивать будут. Война третья еще будет. Мужской род совсем исчезнет. Бабы будут по лесу бродить, мужские следы искать. Спорить будут, это медвежьи следы или мужские. Даже за мужские штаны драться будут. Предсказал жизнь всех сел. Под водой мог ходить. В Нившере нырнет и в Богородске вынырнет.

Литература:

Му пуксьöм – Сотворение мира.

/ Автор-составитель П.Ф.Лимеров.

– Сыктывкар: Коми книжное издательство, 2005. – С. 316 – 325.